десятки километровъ прямыми линіями, и грозной высоты тридцатиэтажныхъ зданій. Съ наступленіемъ мрака пала послѣдняя дисциплина въ городѣ. Ужасъ и безуміе окончательно овладѣли душами. Здоровые перестали отличаться отъ больныхъ. Началась страшная оргія отчаявшихся людей.
Съ поразительной быстротой обнаружилось во всѣхъ паденіе нравственнаго чувства. Культурность, словно тонкая кора, наросшая за тысячелѣтія, спала съ этихъ людей, и въ нихъ обнажился дикій человѣкъ, человѣкъ-звѣрь, какимъ онъ, бывало, рыскалъ по дѣвственной землѣ. Утратилось всякое понятіе о правѣ, — признавалась только сила. Для женщинъ единственнымъ закономъ стала жажда наслажденій. Самыя скромныя матери семейства вели себя какъ проститутки, по доброй волѣ переходя изъ рукъ въ руки и говоря непристойнымъ языкомъ домовъ терпимости. Дѣвушки бѣгали по улицамъ, вызывая, кто желаетъ воспользоваться ихъ невинностью, уводили своего избранника въ ближайшую дверь и отдавались ему на неизвѣстно чьей постели. Пьяницы устраивали пиры въ разоренныхъ погребахъ, не стѣсняясь тѣмъ, что среди нихъ валялись неубранные трупы. Все это постоянно осложнялось припадками господствующей болѣзни. Жалко было положеніе дѣтей, брошенныхъ родителями на произволъ судьбы. Однихъ насиловали гнусные развратники, другихъ подвергали пыткамъ поклонники садизма, которыхъ внезапно нашлось значительное число. Дѣти умирали отъ голода въ своихъ дѣтскихъ, отъ стыда и страданій послѣ насилій; ихъ убивали нарочно и нечаянно. Утверждаютъ, что нашлись изверги, ловившіе дѣтей, чтобы насытить ихъ мясомъ свои проснувшіеся людоѣдскіе инстинкты.
Въ этотъ послѣдній періодъ трагедіи Орасъ Дивиль не могъ, конечно, помочь всему населенію. Но онъ устроилъ въ зданіи Ратуши пріютъ для всѣхъ, сохранившихъ разумъ. Входы въ зданіе были забаррикадированы и постоянно охранялись стражей. Внутри были заготовлены запасы пищи и воды для 3000 человѣкъ на сорокъ дней. Но съ Дивилемъ было всего 1800 человѣкъ мужчинъ и женщинъ. Разумѣется, въ городѣ были и еще лица съ непомраченнымъ сознаніемъ, но они не знали о пріютѣ Дивиля и таились
десятки километров прямыми линиями, и грозной высоты тридцатиэтажных зданий. С наступлением мрака пала последняя дисциплина в городе. Ужас и безумие окончательно овладели душами. Здоровые перестали отличаться от больных. Началась страшная оргия отчаявшихся людей.
С поразительной быстротой обнаружилось во всех падение нравственного чувства. Культурность, словно тонкая кора, наросшая за тысячелетия, спала с этих людей, и в них обнажился дикий человек, человек-зверь, каким он, бывало, рыскал по девственной земле. Утратилось всякое понятие о праве, — признавалась только сила. Для женщин единственным законом стала жажда наслаждений. Самые скромные матери семейства вели себя, как проститутки, по доброй воле переходя из рук в руки и говоря непристойным языком домов терпимости. Девушки бегали по улицам, вызывая, кто желает воспользоваться их невинностью, уводили своего избранника в ближайшую дверь и отдавались ему на неизвестно чьей постели. Пьяницы устраивали пиры в разоренных погребах, не стесняясь тем, что среди них валялись неубранные трупы. Все это постоянно осложнялось припадками господствующей болезни. Жалко было положение детей, брошенных родителями на произвол судьбы. Одних насиловали гнусные развратники, других подвергали пыткам поклонники садизма, которых внезапно нашлось значительное число. Дети умирали от голода в своих детских от стыда и страданий после насилий; их убивали нарочно и нечаянно. Утверждают, что нашлись изверги, ловившие детей, чтобы насытить их мясом свои проснувшиеся людоедские инстинкты.
В этот последний период трагедии Орас Дивиль не мог, конечно, помочь всему населению. Но он устроил в здании Ратуши приют для всех, сохранивших разум. Входы в здание были забаррикадированы и постоянно охранялись стражей. Внутри были заготовлены запасы пищи и воды для трех тысяч человек на сорок дней. Но с Дивилем было всего тысяча восемьсот человек мужчин и женщин. Разумеется, в городе были и еще лица с не помраченным сознанием, но они не знали о приюте Дивиля и таились
